Программа №1059

В течение первого года жизни сын нормально развивался, как все обычные дети. Однако со временем Максим начал немного клонить голову налево, а левый глазик чуть уходил в сторону. Это нас стало настораживать! Местный офтальмолог успокоил нас, сказав, что такое бывает у детей с широкой переносицей, и посоветовал обратиться к неврологу.

Мы несколько раз обращались к офтальмологам нашего города, и, после их слов о том, что все в норме, продолжали жить обычной жизнью. Также мы прошли 3 курса массажа для тонуса мышц шеи с электрофорезом, который нам прописал невролог.

Максим рос, играл в машинки и строил дороги для них. Также сын очень полюбил кошек. Любую кошку, живущую рядом, он был готов забрать домой. А когда мы шли с ним гулять, обязательно брали с собой корм для птичек.

В апреле этого года дома детки играли в больницу. Когда речь зашла о проверке зрения, Максим стал закрывать ручкой только один глазик. Я забила тревогу, мне показалось, что происходит что-то неладное… Мы приняли решение съездить в клинику, которая находится в 400 км от дома, для глубокого обследования и снимков глаз. В кабинете, во время приема, я смотрела доктору в глаза и понимала, что что-то происходит не то… После получения снимков врач попросила одного из родителей с ребенком выйти, а другого — остаться.

Когда папа с Максимом вышли, в кабинете минуту стояла тишина. Я уже понимала, что сейчас услышу страшное, ноги стали подкашиваться. Врач выдохнула и сказала, что нам срочно нужно ехать в Москву на обследование в онкологический центр: у ребенка опухоли в обоих глазах! Больше я ее не слышала — я не помню, как я вышла из кабинета. Нам выписали направление, и мы отправились в Москву.

В НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина после всех обследований врачи поставили окончательный диагноз: «Бинокулярная ретинобластома». В левом глазике опухоль заполнила все глазное яблоко (а это 4 стадия), и уже пошло отслоение сетчатки. Этим глазом, соответственно, Максим не видел! В правом глазу опухоль меньше, рак 1 стадии, но образование расположено близко к зрительному нерву, и метастазы пошли по глазному яблоку.

Итог врачей: левый глазик нужно удалять, спасать правый и жизнь самого Максима, ведь заболевание было запущено! Нам назначили 2 блока химиотерапии, чтобы снизить очаг и не допустить распространения метастаз в мозг.

Я просто не представляла, что делать! Я не могла взять себя в руки, поверить, что с моим таким маленьким человечком, который еще только начал познавать этот мир, такое может быть!!

Мы получили выписку с рекомендациями незамедлительно пройти 2 блока химиотерапии по месту жительства, так как в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина не было мест. Однако до места жительства 12 часов езды по жаре 30 градусов — в любой момент опухоль могла лопнуть, потому что она заполняла весь левый глаз…

Мы нашли выход, обратившись в НПЦ имени В.Ф. Войно-Ясенецкого. Сама клиника не специализируется на нашей болезни, но взяла нас на прохождение химиотерапии.

Первый курс дался тяжело. Максиму было очень плохо: его рвало, он не кушал и сильно плакал, у него все время что-то болело. После реабилитации сыну сделали вторую МРТ, которая показала, что опухоль уменьшилась в 2 раза! Нам посоветовали связаться со швейцарской клиникой, которая специализируется на лечении детей с ретинобластомой.

Мы отправили им диски с МРТ до и после курсов химии. Мне ответили, что есть шанс не удалять левый глазик, а продолжить лечение у них! Господи, это наш шанс! Максиму можно оставить не только глаза, но и частично восстановить зрение — и врачи клиники за это берутся!

Однако лечение стоит 60 000 CHF! Это огромнейшая сумма для нашей многодетной семьи, и взять ее совсем негде. Раньше, смотря репортажи по сбору средств, я всегда переводила средства, чтобы помочь хоть чем-то больному ребенку. А сейчас я сама оказалась в такой сложной и страшной ситуации. Прошу у Вас помощи, добрые люди! Я знаю, Вы есть и Вас много! Помогите спасти глазки моему сынишке!

С уважением, мама Максима