Программа №1154

На момент, когда мы узнали об опухоли, Алисе было неполных 3 года. Мы готовились пойти в детский сад, сдавали все анализы и проходили врачей. Доктора подписали нам разрешение на посещение детсада.

Летом стояли теплые деньки, и мы много гуляли. Однажды мы вышли вечером на площадку поиграть. Алиса побежала к горкам и споткнулась об одну из них, стала плакать (а она у нас очень редко плачет), и мы сразу же пошли домой. Дочка плохо спала и жаловалась на бок, который ударила при падении.

Утром следующего дня мы поехали в травмпункт, где дочке сделали рентген. Врачи сказали, что у нас ушиб, выписали лечение, отправили домой. Дома у Алисы стала подниматься температура, и мы вызвали врача. Она не знала, какой диагноз нам поставить, склонялась к ротавирусу, предполагая так же, что это может быть Covid-19. Мы сбивали ребенку температуру почти неделю.

В один из дней я решила поговорить с врачом и попросила сделать дочери УЗИ. Специалистка сказала, что у Алисы произошел разрыв почки. Мы сразу же поехали домой, собрали вещи, вызвали скорую помощь и поехали в Детскую городскую больницу №1.

Врачи осмотрели дочку, сделали еще раз УЗИ. Потом меня опрашивали три врача по очереди, задавали одни и те же вопросы. Возможно, они думали, что это какая-то внутренняя гематома и мы избиваем ребенка.

В итоге нас положили в отдельный бокс. Затем пришла врач, сказав, что худшее, что можно ожидать, — это рак. Мы, конечно, в это не поверили, мы никак не могли подумать, что такое может случиться именно с нами.

Далее нас отправили в Петербургский онкоцентр, где в конце августа Алисе поставили страшный диагноз: «Нейробластома забрюшинного пространства слева». Когда нам об этом сообщили, наша жизнь перевернулась. Однако мы взяли себя в руки ради дочурки!

Мы боремся с этим страшным диагнозом уже более полугода, почти все время проводя в больнице. Сейчас позади уже 6 курсов химиотерапии, операция и множество разных исследований и анализов, которых просто не счесть. Сколько раз за эти полгода по тем или иным обстоятельствам ребенок был под наркозом! Это настоящее испытание как для Алисы, так и для нас.

Каждый курс химиотерапии сопровождается тошнотой на протяжении 5-10 дней, потерей аппетита, сменой вкусов, когда невозможно подобрать то, что понравится ребенку (от больничной еды Алиса отказывается). Длительность химиотерапии — от 4 до 8 дней, и вследствие падения анализов после курсов дочку неоднократно переводили в реанимацию.

За эти полгода Алиса очень многого натерпелась. На нашем эмоциональном состоянии сильно сказывается запрет на посещение больницы родственниками из-за Covid-19. Также больно смотреть, как ребенок, глядя в окно на проходящих людей, просится со слезами погулять, а ты не можешь толком объяснить, почему нам нельзя выходить.

В больнице дочка любит играть в машинки, паровозы, иногда в куклы, также ей нравится собирать пазлы. Характер у доченьки покладистый, нас она слушает, но сейчас из-за тяжелого лечения она иногда капризничает.

Мы мечтаем поскорее завершить лечение и забыть все случившееся как страшный сон. Однако нам еще необходимо пройти иммунотерапию, состоящую из 5 курсов. Она значительно повышает шансы на положительный результат всего лечения. Требуемое для этой терапии лекарство «Карзиба» не зарегистрировано на территории России, и его нужно купить за границей. Это очень дорогостоящий препарат, 4 флакона которого стоят пять миллионов рублей. У нашей семьи нет таких средств. Собрать эту огромную сумму сами мы не в силах!

Молим Вас, дорогие неравнодушные люди, помогите нам, пожалуйста, пройти иммунотерапию, ведь без нее риск рецидива возрастает на 80 %. Без Ваших добрых сердец, уважаемые благотворители, мы не сможем победить эту коварную болезнь!

С уважением, мама Алисы